Оставляя за спиной шумный Крещатик и проходя пассажем мимо модных кафе, ресторанов и магазинов, справа мы увидим скромную мемориальную доску, которая гласит, что здесь с 1950 по 1974 жил и работал Виктор Некрасов. Вверху — характерный четкий профиль, слева — узнаваемые купола киевских святынь, справа — Эйфелева башня и статуя Свободы.
Как ни странно, человек, чья жизнь была связана с нашим городом, родился в Швейцарии (в 1911 г.) Вскоре родители вернулись на родину — как же без нее?.. Виктор Некрасов вспоминал о том золотом времени, когда мальчишкой набивал карманы блестящими, словно лакированными, каштанами, бегал в кинотеатр Шанцера смотреть «Багдадского вора», ездил купаться на песчаные берега Труханова острова. Потом был институт, «чертежи, и доски, и бессонные, такие короткие ночи за два дня до оценки, и сопромат, и всякие там теории архитектурной композиции, и еще двадцать каких-то предметов». Получив диплом, новоиспеченный архитектор пытался найти себя: работал в маленьких театрах на маленьких ролях, делал декорации к театральным спектаклям, писал «никому не нужные рассказики».
Война поставила жирную точку в этих поисках. «Тридцатилетний, но все еще мальчишка» младший лейтенант саперного батальона Виктор Некрасов прошел, отступая с боями, от Ростова до Сталинграда. Горечь трагических поражений и радость побед, Сталинградская битва, гибель товарищей, тяжелые ранения выковали Человека и Гражданина, именно так — с большой буквы.
В Сталинграде Некрасов стал членом коммунистической партии. Война для него закончилась в июле 44-го в польском городе Люблине: пуля снайпера перебила правую плечевую кость. Врач госпиталя дал отставному капитану-саперу дельный совет: настойчиво разрабатывать правую руку — писать письма любимой девушке. Любимой девушки у Виктора Некрасова тогда не было, и он взялся за повесть «Сталинград», которая увидела свет под названием «В окопах Сталинграда». Это удивительно правдивая книга: без ложного пафоса, без гимна сталинскому гению. Это памятник тем, кто с честью справился с тяжелой и кровавой работой — родину защищать. Книга получила Сталинскую премию, автор стал членом Союза писателей. Возможно, «вождь всех народов» хотел «прикормить с руки» перспективного писателя. Но ни купить, и приручить, ни запугать Некрасова не удалось. Один из последних очерков Виктор Платонович закончил горькими словами: «Бог ты мой, как трудно быть русским писателем. Как трудно жить по совести…» Жить по совести — его жизненное кредо.
Именно он обнаружил дом на Андреевском спуске, где когда-то жила многочисленная и шумная семья Булгаковых, сделал множество уникальных фотографий и написал рассказ «Дом Турбиных». Сейчас здесь музей. А в 60-х музея не было, но многие московские литераторы приезжали в Киев к Вике (так писателя называли друзья) «на Булгакова». Импровизированные экскурсии Некрасова запоминались навсегда.
Гонения по «культурной» и «партийной» линии начались после публикации путевых заметок «Первое знакомство» — очерков об Италии 1957 г. Писатель должен говорить только правду и ничего, кроме правды. И в отношении Запада тоже. «Надо быть самим собой, — утверждал Некрасов. — И в Риме, и в Неаполе». Позиция твердая и непоколебимая. А после публикации путевых заметок об Америке, пробившихся к читателю с большим трудом, началась травля. Человек редкой честности и отчаянной смелости, он не мог не бороться за правду.
Некрасов открыто выступал в защиту молодого украинского критика Ивана Дзюбы, подвергавшегося преследованиям. Пытался проникнуть на закрытые процессы, где судили диссидентов. В апреле 1963 г. с высокой партийной трибуны первый секретарь ЦК компартии Украины Н. Подгорный громил произведения В. Некрасова и поэтов-шестидесятников М. Винграновского, Л. Костенко, И. Драча, С. Голованивского за «туманное идейное содержание». Некрасова попросили выступить (читай — приказали). Он не изменил себе. Говорил правду. И речь закончил с несвойственным ему пафосом: что писал, и будет писать правду. Одну только правду, за которую сражался в окопах Сталинграда.
Могила Виктора Некрасова
на русском кладбище
Сен-Женевьев-де-Буа, Париж
|
Трагической победой Некрасова окончилась и борьба за Бабий Яр. Сначала Бабий Яр пытались превратить в свалку — он этого не допустил. Потом сель сошел на Куреневку, погибли люди, и Бабий Яр решили смыть, чтобы на его месте построить стадион — Некрасов не дал манкуртам совершить задуманное.
Каждый год 29 сентября в годовщину расстрела евреев писатель приходил к Бабьему Яру с цветами. В 1966 г., в 25-ю годовщину памяти, людей было неисчислимое море. Некрасов выступил с речью, в которой говорил о необходимости поставить здесь памятник. Через две недели на этом месте появился камень. А Некрасова обвинили в организации «массового сионистского сборища». Его травили, «прорабатывали» на партийных собраниях, следили. Он не сдавался — он писал.
Настроение Некрасова резко изменилось после унизительного обыска, длившегося 42 часа. В протоколе 60 страниц заняло перечисление изъятых материалов. Это были книги, журналы, рукописи, альбомы живописи, которые он собирал всю жизнь, фотографии, магнитофон, пишущая машинка, фотоаппарат… Семь огромных мешков опечатали и унесли. Шесть дней с утра до вечера Виктор Платонович сидел на допросах у следователя.
В 1974 г. он уехал в Швейцарию, потом поселился в Париже. Его киевская квартира несколько лет числилась за ним. Лишь когда Некрасов весьма саркастически высказался по поводу «мемуара» бровастого генсека «Малая земля», его лишили советского гражданства и разгромили квартиру. Новые жильцы сохранили найденные на балконе в старом портфеле письма, фотографии и газеты.
Некрасов прожил за границей 13 лет. Продолжал работать, объездил весь мир. И отчаянно «болел» ностальгией. Одному из знакомых он признался, что когда совсем становится невмоготу, покупает «Правду» на русском языке, прочитывает от корки до корки — и ностальгии как не бывало. Писатель называл себя и сына русскими парижанами и сокрушался, что внук совсем офранцузился.
Когда-то в повести «В окопах Сталинграда» он писал: «Я и теперь иногда гуляю по Крещатику. Завернусь в плащ-палатку, закрою глаза и иду от Бессарабки к Днепру…» Уже в эмиграции он написал «Прогулки по городу» — по нашему городу, такому любимому и дорогому, «Записки зеваки», «По обе стороны стены» (той самой, Берлинской), «Маленькую печальную повесть». Если вы прочитаете его книги, то откроете не только прекрасного писателя, но и многое узнаете о самих себе.
Похоронили Виктора Платоновича под Парижем на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Там нашли последний приют Иван Бунин, Дмитрий Мережковский, Иван Мозжухин, Александр Галич… Так как места на кладбище уже давно нет, то умерших кладут в старые могилы, поэтому на его надгробной плите написано:
Рома Клячкина
Виктор Платонович Некрасов
Да Бог с ним, с памятником! У Некрасова он особенный — нерукотворный.
