ДАРВИН БЫЛ НЕ ПРАВ

— Костян, какой у нас счет?
— Что-то около пятисот. Точно не скажу, Саша-Сан.
— Надо бы подсчитать. Если полтыщи «у», можно отметить.
— Работайте, мальчики, вот закончим, тогда и «у»!
— Ладно, Машера. «У» так «у».
— То-то же!

    Если записать этот разговор на пленку, и дать прослушать группе экспертов, с просьбой определить, представители какой профессии вели эту беседу, версии окажутся самые разные. От предположений, что это работники секретной лаборатории ядерной физики, до… генетиков, врачей и экипажа подводной лодки. Вряд ли кто-то смог бы угадать. Кроме коллег по работе «секретной» команды.
Это отрывок самого обычного разговора бригады из трех человек, специализирующихся на установке металлопластиковых стеклопакетов. Так называемых евро-окон. Два мастера и девушка-маляр, занимающаяся окончательной отделкой откосов оконных проемов.
    Среди коллег бригада Костылева знаменита не только крепкой дружбой и почти космическими скоростями работы. Их считают «интеллигентами», но называют «неандертальцами». Постороннему глазу противоречие покажется непримиримым, но чтобы объяснить эту странность, придется ближе познакомиться с «неандертальцами».
    Сорокалетний бригадир — Кость Костылев — самый старший и, естественно, наиболее опытный работник бригады. Сразу после окончания учебы, приехал в Киев из сердца Буковинских Карпат — Черновцов. Этот городок не зря заслужил в веках прозвище «маленького Парижа». В лице Костяна Черновцы неплохо поддерживают свою славу интеллектуального и культурного центра.
Перепробовав множество более-менее постоянных, но всегда оказывающихся временными, работ, от грузчика до помощника архитектора, три года назад Костылев был назначен бригадиром в центре по установке новомодных пластиковых окон. Будучи главой профсоюза, и пользуясь законным уважением коллег, бригаду Костылев подбирал «под себя».
    Его постоянным напарником стал Александр — молодой специалист (поначалу вообще ничего не знавший об установке новых окон, зато обладающий достаточной физической силой для выбивания старых). За несколько странное для рабочего хобби — культуру востока, Сашку готовы были уважительно называть Сан Санычем. Но вскоре, в связи с несолидной мальчишеской внешностью и вечным присутствием неведомых иероглифов и драконов, если не на футболке, так на рюкзаке с инструментами, (а не на рюкзаке, так на термосе с зеленым чаем), имя-отчество переделали на «азиатский» манер: Саша-Сан.
    Стандартная бригада часто состоит всего из двух человек. Этого вполне достаточно, чтобы за день установить четыре-пять окон, даже имея дело с «тяжелым наследием советской архитектуры хрущевского стиля». Разумеется, на новых объектах, где площади оконных проемов заранее подогнаны под новейшие евро-стандарты, дело идет намного быстрее. Легонечко, тюк-тюк ладонью по краю рамки, и стеклопакеты садятся на свои места, как влитые. Расход монтажной пены не сравнить с теми случаями, когда, как давно остроумно заметили юмористы «подушки не совпадают размерами с наволочками». То есть, когда новому окну далеко до размеров прежнего светового проема в стенах типовых советских квартир.
    Несмотря на сложности новой профессии, Костылев и Саша-Сан успешно работали вместе, обсуждали под настроение популярные новинки восточной и иных философий, не забывая слаженно разбирать старые окна, ставить новые и менять стекла на застекленных балконах. На работе не пили ничего крепче чая, живо интересовались профессиональными теориями «за» и «против» моды на стеклопакеты. Частные объекты, то есть квартиры и даже загородные замкоподобные виллы, мастера, как правило, посещали дважды: первый раз, чтобы вставить новые окна (или, при необходимости, сначала выбить старые рамы, а потом вставить новые), а второй — чтобы окончательно выровнять и покрасить откосы внутри и снаружи помещения и придать объекту законченный вид.
    Вот как раз на этом втором этапе и возникали поначалу в бригаде некоторые сложности. Изготовление откосов занимало слишком много времени, пока Костян не догадался пригласить к ним с Сашкой очаровательную напарницу Машу Федоскину, профессионала малярных и штукатурных работ, истинную художницу в своем деле. И не только художницу, но и гимнастку или акробатку. Никто лучше миниатюрной Машеньки не мог добраться до внешних оконных откосов, чтобы зашпаклевать и выкрасить их в лучшем виде. Высота при этом значения не имела, главное, чтобы напарники крепко держали страховочный пояс.
    В студенчестве Маша всерьез увлекалась альпинизмом. Закончила педагогический, сразу вышла замуж и ни дня не работала по специальности, кроме как дома, с маленькой дочкой. Потом, в бурные 90-е, стала осваивать новую профессию вместе с мужем. Супруг устроился в бригаду, делавшую евроремонты и со временем привлек туда свою половину. Маша стала классным штукатуром, хорошо зарабатывала, но вскоре перешла на административную должность. Работа рядом с мужем оказалась нервной, и Маша устроилась в главный офис фирмы по установке евро-окон. Вела компьютерную базу данных, отвечала на телефонные звонки. Ее приятный голос и светская манера общения привлекали клиентов. А уж когда пришла новая партия окон из Бельгии, Маша неожиданно стала звездой всей фирмы.