Он родился 12 (24) мая 1881 года в Киевской Лукьяновской тюрьме. Не успев вдоволь и наглядеться на своего первенца, его мать — политическая заключенная Софья Николаевна Богомолец, урожденная Присецкая, дворянка, — предстала перед военно-полевым судом. Как одну из активисток киевского Южнорусского рабочего союза, суд приговорил ее к смертной казни, которая была заменена 10-ю годами каторги в Сибири, глухом местечке Каре. За неоднократные попытки побега из тюрьмы, непокорный нрав заключенной, дерзость по отношению к тюремному начальству, срок заключения увеличился до 19 лет. Вскоре был арестован и отец А. А. Богомольца Александр Михайлович, земский врач, и отправлен в шестилетнюю ссылку в Сибирь, но не к жене, как просил.
Едва появившись на свет, ребенок сразу лишился и матери, и отца. В бельевой корзине его отправили к деду — Николаю Максимовичу Присецкому. В фамильном имении на хуторе Климове дед воспитывал внука, пока не кончился срок ссылки отца. Мальчика по желанию матери назвали Александром. Первая (и последняя) встреча Александра Богомольца с матерью произошла только спустя девять лет. Каких трудов и скольких лет стоило отцу добиться разрешения на эту поездку, которая состоялась благодаря хлопотам А.Н. Толстого. В далекую забайкальскую Кару отец с сыном приехали, когда Софье Богомолец оставалось жить всего несколько месяцев: она умирала от чахотки. Видимо, именно там и начался фатальный туберкулез будущего академика.
Свидания с матерью в тюремной камере запомнил Александр на всю жизнь. И материнский наказ — послужить, не жалея сил, своему народу. До конца своих дней будет следовать А.А. Богомолец этому завету, бережно храня последний подарок матери — «Кобзарь» с вышитой обложкой.
Горе, как известно, особенно сближает людей. Оно сделало неразлучными отца и сына. Детство Богомольца было горьким, юность — неспокойной. «За опасное направление мыслей» Александру грозит отчисление из Кишиневской гимназии: он не может и не хочет мириться с какими-либо проявлениями несправедливости. Богомолец переводится в Киевскую гимназию и блестяще ее заканчивает. В Киевском университете, куда юноша поступил на юридический факультет, он оказывается в числе студентов, протестующих против произвола отдельных преподавателей.
Юрист из Богомольца не получился. Изучение римского права не увлекло его: окружающая жизнь предъявляла другие требования. Служить своему народу...
С увлечением слушает Александр лекции профессора-патофизиолога В.В. Подвысоцкого и решает перейти на медицинский факультет в новый университет — Новороссийский (в Одессе), деканом которого был назначен Подвысоцкий. Ему необыкновенно повезло с университетскими учителями: Л.А. Тарасович, А.М. Маньковский, Н.Г. Ушинский, В.В. Воронин — последователи светил медицинской науки И.И. Мечникова, И.М. Сеченова, В.В. Пашутина, С.П. Боткина. В студенческие годы делает Богомолец первые шаги в науку.
Год 1909-й был счастливым для Богомольца. 9 мая в Петербургской Военно-медицинской академии он блестяще защищает докторскую диссертацию, получившую высокую оценку оппонентов (одним из оппонентов был сам И.П. Павлов). И в этом же году он знакомится с милой, обаятельной гимназисткой Ольгой Тихоцкой, племянницей художника В.А. Беклемишева, вскоре ставшей его женой.
Получив звание приват-доцента, А.А. Богомолец ведет занятия по общей патологии в университете, экспериментирует, публикует научные статьи. Ему предстоит научная командировка в Париж. В июне 1911 года, сразу же после получения официального уведомления об избрании его экстраординарным профессором кафедры общей патологии Саратовского университета, молодой ученый с женой и годовалым сыном Олегом возвращается в Россию в Саратов. Здесь начинается его путь в большую науку, путь к всемирному признанию.
В Саратове на улице Т. Шевченко (бывшей Крапивной) до наших дней сохранился в окружении современных многоэтажных зданий старинный одноэтажный каменный домик. Здесь жил с семьей почти все 14 лет своего пребывания в городе основоположник отечественной патофизиологии, академик, президент Академии наук УССР, действительный член АН СССР и Академии медицинских наук СССР, Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета СССР Александр Александрович Богомолец.
Буквально все ученики и последователи согласны с тем, что круг научных интересов Богомольца был чрезвычайно широк. Он никогда не шел в своих исследованиях и экспериментах проторенными путями. Подход к любому вопросу и его трактовка были оригинальными и самобытными. Иногда, иронизируя, Богомолец называл свои концепции «ересями». Примером оригинального решения научных проблем может быть цикл его работ по кровообращению.
XIX и начало XX века характеризовались стремлением ученых к разработке вопросов омоложения стареющего организма. Еще И.И. Мечников теоретически рассматривал вопрос об использовании для этой цели цитотоксических сывороток. Но реально этой проблемой занялся Богомолец.
В 1909 г. Александр Богомолец открыл феномен зависимости физиологического эффекта от дозы, вводимой цитосыворотки. Малые дозы стимулировали продуцирование антител, а большие — тормозили их образование.
Эти принципиально новые положения ученого получили свое развитие в нескольких важнейших направлениях, имевших практическое применение при различных хронических заболеваниях.
Расцвет таланта и признания Александра Богомольца пришелся на жесткие 30-е годы. Как относился сын политкаторжан, беспартийный президент к событиям тех лет?
Вряд ли он пребывал в оппозиции к власти. Тогда бы он не занимал своих ответственных постов и не имел политического иммунитета. В то же время это был мужественный человек, благодаря мудрой тактике обороны которого многим ученым удалось избежать водоворота тотальных репрессий.
Вернувшись в Киев осенью 1937 г. с международного конгресса в Париже, Александр Александрович узнал, что ряд сотрудников академии отстранены от работы по причинам политического недоверия. Не снимая пальто, он принялся звонить в ЦК КП(б)У, прося срочного приема, а через несколько минут и сам отправился туда. Ему удалось доказать абсурдность обвинений.
Спустя несколько дней, выдающийся демограф Михаил Птуха, основоположник экономической географии в Украине Константин Воблый, крупнейший славист и востоковед Агатангел Крымский, создатель математической школы Николай Крылов и другие академики вернулись в свои кабинеты. Практически из небытия…
Не менее печальной оказалась судьба и физика Александра Лейпунского. Его имя, в будущем создателя ядерных реакторов на быстрых нейтронах, лауреата Ленинской премии, значится в энциклопедиях лишь благодаря заступничеству президента академии.
Беда ученого Лейпунского состояла в том, что в свое время он стажировался по направлению АН СССР в Англии у всемирно известного физика Резерфорда и привез блестящие аттестации. В 37-ом Александр Ильич был арестован. Под угрозой оказалась и его супруга — физик Антонина Прихотько, в будущем также академик.
«Не знаю, какими усилиями, но отцу все-таки удалось вырвать Лейпунского из камер НКВД, — вспоминал его сын Олег Александрович. — Помню только, что он вновь и вновь обращался в «верха» по этому поводу. И вот наступил день, когда Лейпунский и Прихотько пришли к нам на Виноградную. Они остались друзьями отца навсегда».
«В середине октября 1943 г. А. Богомолец после прорыва плевры и самопроизвольного пневмоторакса на фоне давнего туберкулеза, находился в больнице в Москве.
И вот его жене, Ольге Георгиевне, позвонила Нина Петровна Хрущева: «Никита Сергеевич просил передать Александру Александровичу, что он и генерал Ватутин сейчас возле вашей дачи. Надеется, что вскоре будет и на своей».
Это означало, что войска находятся у Староселья, в 20-ти километрах от Киева... Известие несказанно обрадовало Богомольца, в состоянии его наступил перелом к лучшему, это была настоящая прививка радости...
В 44-ом, в мае, он вновь вошел в свою квартиру», — вспоминала невестка академика Зоя Вячеславовна.
«...Со мною он однажды заговорил о своей кончине. Вдоль дорожки, ведущей к институту, зеленели высаженные им деревья и кустарники. Особенно любил Богомолец «подкову» — небольшую площадку в обрамлении цветов, откуда открывался вид на Киев.
«Это место надо будет оставить открытым, чтобы сюда приходили влюбленные и дети, а я мог видеть их, — сказал Александр Александрович. — Да, Зоенька, я хочу, чтобы меня похоронили здесь… А отсюда я смогу незаметно приходить на заседания ученого совета института, — с грустинкой пошутил он».
Богомолец предчувствовал финал. За два дня до смерти он продиктовал сыну последние распоряжения. Они касались как науки — циклотрона, ботанического сада, обсерватории, десятков других академических проблем, так и одновременно судеб многих людей!