Несостоявшийся агроном спасает человеческие жизни

Я родился 20 января 1918 года под Ельцом в крестьянской семье. Отец считал себя русским, хотя Шалимов – фамилия татарская. Рос я на родине матери, на Кубани. Батрачил, пас скот. Закончил пять классов. Дали разнарядку на сельскохозяйственный рабфак. Когда поехал подавать документы, в трамвае наступил на ногу одной даме. Она страшно возмутилась, да и я не сдержался и ответил ей что-то сгоряча. Каково же было мое удивление и разочарование, когда оказалось, что документы надо предъявлять трамвайной «приятельнице»!

Да нет, я сам развернулся и ушел. Стал работать в столярной мастерской. Когда на следующий год снова давали направление на учебу, то от аграрного рабфака я категорически отказался. Пошел на медицинский факультет, отлично учился, сразу же поступил в институт. Выпускной экзамен должен был быть 22 июня 1941 года. На фронт выпускника не взяли, а послали работать на границу с Маньчжурией. Я был главным и единственным врачом в районной больнице, обслуживающей больных в радиусе 260 километров. И оперировал, и роды принимал, и детей лечил. Слава Богу, захватил с собой огромную библиотеку: в чемодане, кроме книг, была лишь одна сорочка.

В 70-е годы хирургия Украины сделала большой прорыв и достигла невиданных высот во всем Союзе. Так, например, смертность при операции на пищеводе составляла в мире 33%, мы снизили эту цифру до 6%. Более чем в 10 раз увеличилось количество случаев благоприятного исхода при оперировании поджелудочной железы. Значительных успехов достигли при хирургическом вмешательстве в печень и желчные протоки (смертность снизилась в 6 раз). В 5 раз больше стало случаев благоприятного исхода при оперировании онкологических больных. Мы усовершенствовали и переработали три четверти всех видов оперативного вмешательства в человеческий организм. К нам ехали за опытом со всего СССР: из институтов Вишневского, Блохина, Савельева, Петровского. Нашими успехами заинтересовались и в Европе. Меня даже пригласили в Германию на операцию. Успех был настолько очевидным, что мне тут же предложили возглавить местную клинику. Но разве я мог там остаться?

В начале экономического спада, постигшего нашу страну, деньги на внедрение наших новых разработок перестали выделять. Мы придумали новый, уникальный метод лечения пораженных сосудов. Я нашел умельца, который изготовил необходимое приспособление. Применив его, мы на практике убедились в эффективности нашей разработки. Ну а средств на его промышленное изготовление нам никто не дал... Как-то, когда я был в командировке в Германии, мне показали прибор, поразительно похожий на наш образец. Предъявлять претензии было бы глупо: я свое изобретение не запатентовал. Да и если он помогает больным, разве это плохо?

Примерно каждые два месяца медицина планеты делает значительный шаг вперед, о котором мы даже не знаем.

Я главный хирург страны, и изредка еще могу ездить на международные конгрессы. Без стажировки наших молодых хирургов в лучших клиниках мира всеобщий прогресс медицины невозможен. А у нашего Минздрава средств на это нет.

Есть! Лет тридцать назад я неплохо говорил по-английски, даже доклады делал на международных форумах. Но позже, ввиду отсутствия практики, все это позабылось. А мне сейчас так необходимо знание этого языка – для общения с зарубежными коллегами, чтения специальной литературы. Так что моя мечта сейчас — возобновить в памяти иностранный язык и пополнить его профессиональной лексикой!